Советуем почитать

Опубликовано: 09 сентября 2009

Тысячи людей по—прежнему верят в Тайный Город. Новый этап Тайного Города как минимум не разочарует поклонников: разнообразие сюжетных линий, интриг и загадок, непредсказуемые повороты сюжета, колоритные персонажи, полюбившиеся читателям в предыдущих романах, капля юмора, фразы—афоризмы ("Правда всегда остается правдой, а ложь становится историей. А ложь в интересах дела становится политикой") и многое другое. Но в получившемся ассорти есть капля дегтя — некоторые герои воспринимаются как статисты, необходимый антураж, элемент интриги. Зато появился непостижимый Галла. Другим минусом романа является то, что он — неотъемлемая часть цикла и рассчитан в первую очередь на поклонников Тайного Города. А, следовательно, читать его как самостоятельное произведение, не зная других книг цикла, трудновато.

О чем же говорится в романе? "Всего лишь" о цене тех чудес, которых мы выбираем и о том будущем, за которое боремся. Все началось несколько тысяч лет назад, когда после долгих скитаний по Вселенной на Землю вернулся Галла, бог, сын Спящего, создателя миров. Именно Землю раз за разом превращали в метрополию. Галла посмотрел на одну из древних могущественных рас, правивших планетой — чудов, и "мне стало противно: чванливые, самовлюбленные, они искренне верили, что покорили Вселенную. Самое смешное, что они были правы: им действительно никто не мог противостоять". Галла всего лишь позволил им найти свой дом и показать свою силу. Чуды сами стали строить великие планы и, поняв возможности, которые открывало покровительство бога, отказались от всего и добровольно стали его рабами. Никто не устоял. Каждый Толкователь встречался с богом, слушал его речи и не мог побороть искушения.

Что же он говорил? "Галла сказал, что магия отнимает у чудов справедливость. Что наш народ ведет слепая судьба". Начался мятеж, перешедший в кровопролитную гражданскую войну. Рыцари, не обладающие магией, приняли сторону бога, а маги назвали этот культ Скверной и поднялись против Галла — в первую очередь — высшие, потому что они являлись столпами власти и их высокое положение и служебные перспективы гарантируют лояльность сложившейся системе. Если бы Галла победил, они потеряли не только власть, но и жизнь. Чуды задействовали всех своих магов, всю армию, всю энергию своего Источника.

Подробнее...

Опубликовано: 09 сентября 2009

При первом взгляде на книгу Вики Майрон российский читатель — если только он не истовый котолюб — скорее всего не испытает ничего, кроме недоумения и старого доброго антиамериканского раздражения. Ну кот, ну подкинули его в библиотеку какого-то Урюпинска в штате Айова, ну прожил он там на радость сотрудникам и читателям девятнадцать лет, стал почему-то чуть ли не символом города, а потом прославился по всей стране и даже за ее пределами. Из-за чего сыр-бор? У нас вон в какой "казенный дом" ни зайди, увидишь у батареи Мусю, Басю или Тосю, а рядом — блюдечко с молочком и колбаска на газетке. Хлебом этих американцев не корми, дай только раздуть из пустяка черт знает что, расширить и издать огромным тиражом. . .

На самом же деле "Дьюи" вовсе не продукт пиара, а весьма интересная и многогранная книга. Разумеется, любителям усатых-полосатых будет приятно почитать ее просто потому, что она про очень харизматичного кота. Вики Майрон, директор Публичной библиотеки Спенсера, Айова, нашла Дьюи холодным январским утром — кто-то подкинул восьминедельного котенка в железный ящик для возврата книг. Малыш с трудом ходил на отмороженных лапках. Стараниями библиотекарей котенок поправился и вырос в чудесного кота — рыжего, полосатого, общительного и обожающего свою библиотеку. Он спал на коленях у посетителей, присутствовал на всех культурных мероприятиях, катался на библиотечных тележках, залезал на светильники, прятался среди книг, чтобы выскочить в самый неожиданный момент, таскал со столов канцпринадлежности. Он научился читать мысли Вики и мгновенно исчезал, стоило ей просто подумать о том, что пора бы Дьюи принять ванну. Он позвал Вики на помощь, когда одна из библиотекарей упала в обморок, и изо всех сил пытался предупредить о том, что в детский читальный зал залетела летучая мышь. Он безошибочно определял, у кого из библиотекарей или читателей случилась беда и с кем надо посидеть.

Только книжка совсем не о том, как тетешкались люди с котом. Будь это так, она вряд ли бы возглавила список бестселлеров "The New York Times". "Дьюи" — это прежде всего книга об Америке, незамысловатое трогательное повествование о маленьком гордом городке в сердце фермерского штата, о городке, который гордится своей окружной сельской ярмаркой с почти столетней историей, своими зданиями в практичном, но изящном стиле прерия-деко, своими людьми и общностью, которую они образуют. Здесь предпочитают "отстать от прогресса", но не строить у себя ни скотобойню, ни казино. Здесь библиотека — культурный центр, где проводят конкурсы, работают с детьми-инвалидами и помогают искать вакансии и где многие впервые в жизни увидели компьютер. После пожара 1931 года, почти уничтожившего город, жители взялись за его восстановление, и по сей день "если вы спросите кого-нибудь в Спенсере о городе, вам ответят: "Он развивается". Это наша мантра". И рыжего найденыша из библиотеки они так полюбили не от сентиментального пристрастия к милым кошечкам, а потому, что появился этот найденыш во время пребольно ударившего по Айове фермерского кризиса 80-х. Ничего, что Дьюи не спасал детей из горящих домов, не создавал новых рабочих мест — он просто был. ". . . был уличный кот, брошенный умирать в обледенелом библиотечном ящике, испуганный, одинокий и отчаянно цепляющийся за жизнь. Так он сидел, дрожа всю темную ночь, — и вдруг эти ужасы обернулись лучшим, что могла преподнести ему жизнь. Какие бы ни были обстоятельства его бытия, он так и не потерял доверие к жизни и радость от нее. Он был скромен. Может, скромность не совсем подходящее слово — все же он был котом — но в нем не было ни нахальства, ни самодовольства. Только спокойная уверенность. Может, это была уверенность живого существа, которое побывало на краю смерти и выжило, безмятежность, которую можно обрести, когда подходишь к концу и надежд не остается, но ты возвращаешься". Именно такая story и была нужна Спенсеру. И она чудесным образом помогла привлечь жизненно необходимые внимание и капитал и к библиотеке, и городу, и к штату. Что бы там ни говорили сердитые люди о скорой гибели Америки, нация, которую может так вдохновить рыжий кот, определенно не безнадежна.

Так что американец получает от "Дьюи" весьма нелишнюю ему сегодня дозу здорового, не замутненного никакой политической ерундой патриотизма, а для любознательного россиянина это прекрасная возможность познакомиться с американским провинциальным самосознанием. Ведь маленький американский городок — это, честное слово, не только горе-город Спрингфилд из "Симпсонов", логовище монстров Стивена Кинга или унылое место, где драматически разбиваются о быт мечты и надежды простых граждан.
Мельникова М.
Источник: Книжное обозрение. — 2009. — № 27. — C. 8.

Опубликовано: 09 сентября 2009

Как известно, в Скандинавии есть водянистая "серьезная" проза, оригинальные психологические детективы, развеселые хулиганские детские книжки — и есть Эрленд Лу, который. . . просто Эрленд Лу, ни на кого, кроме себя, не похожий, по-детски наивный и по-взрослому глубокий. Новый роман "Мулей" (да, надо говорить "мулей", а не "музей", почему — читайте и узнаете) критики уже назвали одним из его лучших романов.

Юлии почти 18. Ее родители и брат разбились в самолете над Центральной Африкой, успев лишь послать SMS: "МЫ ПАДАЕМ. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. ДЕЛАЙ ЧТО ТЕБЕ ХОЧЕТСЯ". Легко сказать — "что тебе хочется"! Юлии хочется, чтобы ее никто не жалел, чтобы ее пожалели, быть циничной злюкой, плакать, слушая, как на CD какой-то Энтони страдает, что не родился женщиной, заявить о том, что в центре Вселенной нет ничего, кроме огромной черной дыры, и серьезно поговорить с Богом. А еще проследить за тем, как милый кафелыцик-гастарбайтер выложит бассейн такой плиткой, какая нравилась папе, посмотреть Олимпиаду, заняться сексом с корейским конькобежцем, покончить с собой, потому что жить одной в огромном доме невозможно. . . Да, пожалуй, в первую очередь все-таки покончить с собой. За дело! Повеситься в финале школьного спектакля не получилось — попробуем заразиться птичьим гриппом!

Ох, не зря Эрленд Лу в свое время работал санитаром в психиатрической больнице — эту книгу можно смело прописывать суицидальным тинейджерам в качестве терапевтического средства. Разумеется, все кончится хорошо: вместо того, чтобы отправиться на тот свет, Юлия объедет полмира, научится управлять самолетом, заведет собаку и родит ребенка. И поверьте, произойдет это безо всякой полагающейся в душеполезных историях про мятущихся подростков психологической ерунды, таким же естественным образом, каким происходит в этой жизни все чудесное.
Мария Мельникова
Источник: Книжное обозрение. — 2009. — № 3. — C. 2.

Опубликовано: 09 сентября 2009

Рассказывает эта хитрая книжка про солидных бизнесменов, внезапно понимающих, что они до умопомешательства тоскуют по тем временам, когда телевизор надо было переключать с канала на канал плоскогубцами, а также про их товарищей по веселой голодной молодости, их бывших жен, их нынешних подруг, их комплексы, кризисы, философские рассуждения и, конечно, любови большие и малые. Такие вроде бы отдыхательные рассказы для яппи с мозгами, поотбитыми злой рыночной реальностью. Только в отдыхательных книжках для яппи не бывает подзаголовка "гептамерон". И вообще отдохнуть с "Мясом снегиря" не получится — бизнесмены бизнесменами, но над каждым рассказом придется думать и переживать.

С "Гептамероном" Маргариты Наваррской сборник Дмитрия Липскерова не роднит ничего, кроме количества "дней", в которые он рассказывает свои любовные новеллы. В этом собрании странных любовных случаев и без Маргариты Наваррской сложностей хватает. Милые любовные истории с классической новеллистической концовкой — опа, дорогой читатель, ты думал, что все так, а оно вот эдак! — чередуются с сюрреалистическими любовными миниатюрами и философскими любовными притчами. А бывает, что даже и не чередуются. Немудреное лирическое рассуждение о том, какая женщина русскому мужику желаннее — с мощными белыми сахарными ногами, глазами—омутами и коромыслом на плече, или же "тростинка на ветру" в платьишке от кутюр, с чуть заметными половыми признаками и бокалом "Мартини" — неожиданно эволюционирует в чокнутую научную фантастику с нанотехнологиями, атомной войной и альтернативными путями развития человечества. А из страшного надрывного крика души про Бога, мать и беременность собственной смертью вдруг золотой рыбонькой выныривает трогательнейшая картина. . . ну, если не семейного счастья, но чего—то максимально к нему приближенного. Чудны дела сердечные.

И никакой злокачественной эклектики — наоборот, это на редкость ровный сборник. Ровный на тонком химическом уровне, на уровне одного большого ощущения одной большой извечной клинической непонятности и неуправляемости любви с ее грозными подводными течениями и непредсказуемой логикой. Она у Липскерова каким—то затейливым образом оказывается одновременно мелодраматична до тошноты и пронзительно—надмирна, как просветление у дзен—буддистов: "При ней он перерезал охотничьим ножом себе горло от уха до уха, и хлынул кровавым водопадом ей на ноги. Впрочем, ее лицо было белее, чем его. Его удалось спасти. Аккуратно зашили. Она пришла к нему больницу и сказала: — Я больше с тобою не буду жить! — Почему же? — прохрипел он испорченными связками. — У меня еще много мест, где резать!" Это рассказ "Ревность", один из психологических шедевров сборника. А рассказ, давший название книге, можно смело использовать как пособие для студентов Литинститута — пусть ломают голову над тем, зачем прекрасным декабрьским утром он и она убили красную птичку, и постигают великую тайну интерпретации.
Оксана Бек
Источник: Книжное обозрение. — 2009. — № 11. — C. 6.

Опубликовано: 09 сентября 2009

Все, во что мы верим, существует. Эта простая мысль составляет основу современной философии - философии виртуальной реальности. В цифровом мире можно все. Можно разводить виртуальных щенков. Они так же, как и настоящие, требуют заботы и внимания. И так же опознают своих хозяев из тысяч других людей. Цена высока, даже выше, чем за живого породистого щенка. Но это способ спастись от одиночества. Главное - верить. Можно завести блог, общаться с тысячами незнакомых людей, принимать близко к сердцу их проблемы и радости и думать, что именно они тебя по-настоящему понимают. А можно прогуливать школу и целый день проводить в онлайн-игрушке "Королевский бал". Участвовать в совещаниях, принимать законы, плести интриги. И считать, что живешь полной жизнью, которая гораздо интереснее, чем реальная.

Геймер Арсен Снегов поначалу именно так и думает: виртуальный мир - это способ уйти от стандартной и бессмысленной цепи событий: школа - институт - хорошая работа - семья и дети - пенсия - могила. Высокотехнологичный вид эскапизма. Но слишком большие деньги поставлены на кон в этой игре, слишком опасные люди в ней заинтересованы, чтобы ловкие аферы долго сходили Арсену с рук. Игра врывается в его жизнь и меняет ее навсегда. От множества врагов его спасает неожиданный покровитель - странный человек по имени Максим. Даже не совсем человек, а... Впрочем, не будем раскрывать интригу. Кроме того, Арсен получает сверхспособности и должность в фирме "Новые игрушки". И на новой работе понимает, что жизнь - та же игра и что в ней людьми можно манипулировать так же, как на экране.

Идея на нова (вспомним многочисленные антиутопии и ту же "Матрицу"). Но исполнение заслуживает внимания. Психология главного героя отличается мастерской, детальной прорисовкой. "Цифровой" - это больше, чем книга в жанре техно-фэнтэзи. В ее динамичный сюжет, который постоянно держит читателя в напряжении, умело вплетены рассуждения о философских, "вечных" вопросах: смысл жизни и счастье, реальность и фантазия, свобода выбора, этика, желания человека. В попытке ответить на них сталкиваются чистый разум и чувства, расчет и гуманизм. Что возьмет верх?

Например, можно провести эксперимент в летнем лагере: разделить детей на три клана и обязать по четыре часа в день сражаться за ресурсы и территорию в новой онлайн-игре. Через некоторое время все втягиваются в этот процесс, начинают жить игрой, строить планы даже в свободное время. У них усиливается командный дух. Но при этом растет агрессия к представителям "чужих" кланов, расцветает жестокость. Все заканчивается массовой дракой на дискотеке. Это безнравственно? Да. Но зато у них появляются друзья, за которых можно жизнь отдать, появляется цель - и оттого они счастливы. Такой ли безнравственный был эксперимент? Или другой пример. Девочка-подросток страдает от невзаимной любви. Можно прекратить ее человеческое существование, а разум превратить в компьютерную игру. Жестоко? Но когда внимание людей со всего мира будет приковано к ней, она станет счастлива. В лабиринте подобных вопросов и приходится блуждать героям романа "Цифровой, или brevis est".

Марина и Сергей Дяченко - талантливые писатели, авторы большого количества романов и лауреаты еще большего количества литературных премий (около 60 на 23 романа). "Цифоровой, или brevis est" вместе с их предыдущей книгой "Vita nostra" образуют цикл "Метаморфозы". В обеих книгах обыгрывается один ход: мироздание - намного более сложная система, чем пишут в учебниках, и драматические противоречия возникают между личностью человека и его местом в Системе. Только если в "Цифровом" жизнь представлена как компьютерная игра, то в "Vita nostra" она оказывается Истинной Речью. А человек, соответственно, всего лишь часть речи.

Книги объединены и названием: в них разделена пополам строчка из Гауде-амуса: "Vita nostra brevis est, brevi fmietur" ("Жизнь мы краткую живем, призрачны границы").
Важнова В.
Источник: Книжное обозрение. —  2009. — № 33. — C. 16.