Рассказывает эта хитрая книжка про солидных бизнесменов, внезапно понимающих, что они до умопомешательства тоскуют по тем временам, когда телевизор надо было переключать с канала на канал плоскогубцами, а также про их товарищей по веселой голодной молодости, их бывших жен, их нынешних подруг, их комплексы, кризисы, философские рассуждения и, конечно, любови большие и малые. Такие вроде бы отдыхательные рассказы для яппи с мозгами, поотбитыми злой рыночной реальностью. Только в отдыхательных книжках для яппи не бывает подзаголовка "гептамерон". И вообще отдохнуть с "Мясом снегиря" не получится — бизнесмены бизнесменами, но над каждым рассказом придется думать и переживать. С "Гептамероном" Маргариты Наваррской сборник Дмитрия Липскерова не роднит ничего, кроме количества "дней", в которые он рассказывает свои любовные новеллы. В этом собрании странных любовных случаев и без Маргариты Наваррской сложностей хватает. Милые любовные истории с классической новеллистической концовкой — опа, дорогой читатель, ты думал, что все так, а оно вот эдак! — чередуются с сюрреалистическими любовными миниатюрами и философскими любовными притчами. А бывает, что даже и не чередуются. Немудреное лирическое рассуждение о том, какая женщина русскому мужику желаннее — с мощными белыми сахарными ногами, глазами—омутами и коромыслом на плече, или же "тростинка на ветру" в платьишке от кутюр, с чуть заметными половыми признаками и бокалом "Мартини" — неожиданно эволюционирует в чокнутую научную фантастику с нанотехнологиями, атомной войной и альтернативными путями развития человечества. А из страшного надрывного крика души про Бога, мать и беременность собственной смертью вдруг золотой рыбонькой выныривает трогательнейшая картина. . . ну, если не семейного счастья, но чего—то максимально к нему приближенного. Чудны дела сердечные.
И никакой злокачественной эклектики — наоборот, это на редкость ровный сборник. Ровный на тонком химическом уровне, на уровне одного большого ощущения одной большой извечной клинической непонятности и неуправляемости любви с ее грозными подводными течениями и непредсказуемой логикой. Она у Липскерова каким—то затейливым образом оказывается одновременно мелодраматична до тошноты и пронзительно—надмирна, как просветление у дзен—буддистов: "При ней он перерезал охотничьим ножом себе горло от уха до уха, и хлынул кровавым водопадом ей на ноги. Впрочем, ее лицо было белее, чем его. Его удалось спасти. Аккуратно зашили. Она пришла к нему больницу и сказала: — Я больше с тобою не буду жить! — Почему же? — прохрипел он испорченными связками. — У меня еще много мест, где резать!" Это рассказ "Ревность", один из психологических шедевров сборника. А рассказ, давший название книге, можно смело использовать как пособие для студентов Литинститута — пусть ломают голову над тем, зачем прекрасным декабрьским утром он и она убили красную птичку, и постигают великую тайну интерпретации.
Оксана Бек
Источник: Книжное обозрение. — 2009. — № 11. — C. 6.
