На русский язык перевели роман бельгийской писательницы Амели Нотомб «Кодекс принца» и классика американской литературы, не устающего выносить приговоры человеческому бытию, Филипа Рота «Другая жизнь». В обеих книгах речь идет о подмене — один персонаж выдает себя за другого.Герой романа Амели Нотомб «Кодекс принца» — парижский клерк Батист Бордав. В его жизни нет ничего: в свои почти сорок лет он одинок, а работа позволяет лишь вносить плату за квартиру. На вечеринке он знакомится со странным господином, который с ходу заводит разговор о том, что «если гость, паче чаяния, умрет у вас дома, ни в коем случае не звоните в полицию. Вызовите такси и велите шоферу везти вас в больницу: мол, другу стало плохо. Cмерть констатируют в отделении «Cкорой помощи», и будет кому подтвердить, что больной скончался по дороге».
Надо ли говорить, что подобный кафкианский сюжет никогда не приходил Бордаву в голову и что ровно это с ним произошло следующим же утром. Он даже кофе допить не успел, как раздался звонок домофона. Мужчина средних лет объяснил, что у него сломалась машина и ему нужно срочно позвонить. Бордав впустил незнакомца, но когда тот набрал телефонный номер — умер на месте от сердечного приступа.
После действий, отчасти напоминающих метания героя «Старухи» Хармса, Бордав решает поступить образом, прямо противоположным тому, что ему советовал собеседник на вечеринке: он оставляет бездыханное тело визитера на полу в собственной квартире, забирает его документы (незнакомец оказался шведом по имени Олаф Сильдур), садится в его «Ягуар» (который вовсе не сломан) и переезжает жить на его виллу в Версаль.
На вилле он представляется Олафом, знакомится с женой своего предшественника и старается постепенно узнать, чем же занимался настоящий Сильдур. По мере проникновения в чужую жизнь он все больше перестает быть Батистом Бордавом, полностью сливаясь со своим двойником. Новая жизнь оказывается настоящим смыслом его существования, в то время как все прежние годы — бессмысленной спячкой. А что касается «кодекса принца», то, по Нотомб, — это отсутствие долга перед обществом.
Игра с чужим именем, отсылающая к «Назову себя Гантенбайн» Макса Фриша, в романе Филипа Рота «Другая жизнь» (вышел в оригинале в 1986 году) в конечном счете не дает герою ничего, потому что он умирает. То есть смерть становится поводом поговорить о смысле жизни, точнее, на излюбленную Ротом тему — ее бессмысленности.
«Другая жизнь» — шкатулка со множеством доньев. В первой главе рассказывается о двух братьях Цукерман: старшем Натане (писателе) и младшем Генри (стоматологе). Первый был трижды женат и ведет беспорядочный образ жизни. Второй — застенчивый семьянин, отец троих детей, который открыл для себя радости адюльтера. Несколько лет у него продолжалась связь с англичанкой по имени Мария, но в результате она приняла решение остаться с мужем. Теперь у него роман с юной ассистенткой Венди.
Но Рот не может обойтись без того, чтобы его герой в расцвете лет не умер от рака, сердечной недостаточности или хотя бы не страдал болезнями простаты и кишечника. Поэтому у 39-летнего здорового мужчины находят серьезное сердечное заболевание, которое дает побочный эффект — Генри становится импотентом. Не в силах перенести такой удар, он напрашивается на операцию, во время которой умирает.
Впрочем, уже в следующей главе он благополучно переносит хирургическое вмешательство, но семья его все равно теряет — он вдруг начинает ощущать себя евреем, уезжает в Израиль и ведет там жизнь религиозного фанатика. А его старший брат Натан женится на той самой англичанке Марии, которая теперь ждет от него ребенка.
Но и это еще не все — в конце читателя ждет еще один кульбит, который окончательно стирает грань между реальностью и вымыслом. И все это Рот делает для того, чтобы проговорить свою излюбленную мысль. Жизнь — это череда пошлостей: секс, карьера, семья, дети. Ее может оправдать только сам вкус к жизни. Если он пропал — ты мертвец.
Наталья Кочеткова
http://www.izvestia.ru/culture/article3139642/
На вилле он представляется Олафом, знакомится с женой своего предшественника и старается постепенно узнать, чем же занимался настоящий Сильдур. По мере проникновения в чужую жизнь он все больше перестает быть Батистом Бордавом, полностью сливаясь со своим двойником. Новая жизнь оказывается настоящим смыслом его существования, в то время как все прежние годы — бессмысленной спячкой. А что касается «кодекса принца», то, по Нотомб, — это отсутствие долга перед обществом.
Игра с чужим именем, отсылающая к «Назову себя Гантенбайн» Макса Фриша, в романе Филипа Рота «Другая жизнь» (вышел в оригинале в 1986 году) в конечном счете не дает герою ничего, потому что он умирает. То есть смерть становится поводом поговорить о смысле жизни, точнее, на излюбленную Ротом тему — ее бессмысленности.
«Другая жизнь» — шкатулка со множеством доньев. В первой главе рассказывается о двух братьях Цукерман: старшем Натане (писателе) и младшем Генри (стоматологе). Первый был трижды женат и ведет беспорядочный образ жизни. Второй — застенчивый семьянин, отец троих детей, который открыл для себя радости адюльтера. Несколько лет у него продолжалась связь с англичанкой по имени Мария, но в результате она приняла решение остаться с мужем. Теперь у него роман с юной ассистенткой Венди.
Но Рот не может обойтись без того, чтобы его герой в расцвете лет не умер от рака, сердечной недостаточности или хотя бы не страдал болезнями простаты и кишечника. Поэтому у 39-летнего здорового мужчины находят серьезное сердечное заболевание, которое дает побочный эффект — Генри становится импотентом. Не в силах перенести такой удар, он напрашивается на операцию, во время которой умирает.
Впрочем, уже в следующей главе он благополучно переносит хирургическое вмешательство, но семья его все равно теряет — он вдруг начинает ощущать себя евреем, уезжает в Израиль и ведет там жизнь религиозного фанатика. А его старший брат Натан женится на той самой англичанке Марии, которая теперь ждет от него ребенка.
Но и это еще не все — в конце читателя ждет еще один кульбит, который окончательно стирает грань между реальностью и вымыслом. И все это Рот делает для того, чтобы проговорить свою излюбленную мысль. Жизнь — это череда пошлостей: секс, карьера, семья, дети. Ее может оправдать только сам вкус к жизни. Если он пропал — ты мертвец.
Наталья Кочеткова
http://www.izvestia.ru/culture/article3139642/
