«Смотреть кино» — это смесь личных впечатлений, воспоминаний детства, например, о проекторе в коридоре бабушкиного дома, ручку которого можно было крутить с разной скоростью (Леклезио родился в 1940 году), и молодости (о киноклубе «Жан Виго»), встреч с режиссерами, рассуждений собственно о природе кинематографа и рецензий на фильмы. Но это не сборник отдельных заметок, а одно длинное эссе, в котором автор все время возвращается к одним и тем же мыслям. Он в буквальном смысле ходит кругами, повторяя и каждый раз уточняя мысль, пересказывая любимые фильмы, любуясь отдельными эпизодами.Например, говоря о «Приключении» Антониони, Леклезио ссылается на уже сказанные им слова на тему любви в мировом кинематографе по поводу других фильмов и режиссеров: «Здесь нет никаких квипрокво, хлопанья дверей, игр с зеркалами или с острым смыслом слов. Нет революции, как нет и никакого идеала, одно только горькое чувство меланхолии, нечто вроде ощущения конца века (та утрата аппетита к жизни, которая чувствуется у большинства итальянских режиссеров — у Феллини, у Висконти в «Смерти в Венеции», у Бертолуччи)». Или прибегает к такому пересказу ранее обозначенных мотивов: «Человечность искусства кино не выражается ни в революционной поэме, ни в обещании любви вечной и безупречной. Скорее она — в хаотическом нагромождении мыслей и образов, во всем этом шуме-гаме, этом потоке, что льется со всех сторон».
Где кино, там и любовь (приблизительно так Леклезио связывает отдельные главы), а где любовь, там уж и женщины. Довольно быстро становится понятно, как встраивается в книгу предисловие Жакоба. От первой интермедии, где главное действующее лицо — Габи-монтажерка, подружка бабушки писателя (которая уже в старости беспокоится о том, что не может пойти на выборы проголосовать, «ведь надо же заботиться о будущем»), до последней главы, где как заключительный аккорд женской темы звучит интервью с женщиной-режиссером, в том числе и о феминизме («Раз уж мы заговорили о насилии, вспомните — ведь в мировом кинематографе доминирует мужская точка зрения, которая любит показывать главным образом войну, кровь, грубую сексуальность и так далее?»), Леклезио вновь и вновь возвращается к темам женщины и насилия, женщины и мужского взгляда на мир, женщины и патриархата. У Бергмана «в большинстве фильмов… правыми оказываются женщины, ибо их положение в патриархальном обществе вынуждает их быть умнее мужчин». Фильм «Дом и мир» Сатьяджита Рея — «лучшее свидетельство той любви, какую режиссер питает к актрисам, которых снимает», а «выход из женских покоев Бималы — символ положения женщины в Бенгалии во время обретения независимости, символ тех трудностей, которые ей предстоит преодолеть, чтобы победить традиционные табу и неудачи, ожидающие ее в этих поисках новой свободы, в стремлении к совершенной любви перед лицом эгоизма и тщеславного честолюбия мужчины». В уже упомянутом «Приключении» «непостоянство мужчины, его малодушие и тщеславие имеют неизбежным следствием жажду обладания, иллюзию счастья у женщины». А продукция Болливуда предстает свидетельством того, как «достаточно просто дать волю чувствам, чтобы снова открыть для себя те универсальные моральные ценности, которые скептицизм современного мира предал забвению: любовь детей к родителям, роль семьи в матримониальных делах, уважение к старшим, а возможно, и тот самый женский взгляд, который так силится выразить западное кино».
http://www.openspace.ru/literature/events/details/35632/?expand=yes#expand
