Усадебный детективВ «Старосветских убийцах» Валерия Введенского даже трупы вскрывают с оглядкой на русскую классику
Опрос, проведенный ВЦИОМ, обнаружил: 16% российских читателей любят книги современных авторов о дореволюционной России. Детектив Валерия Введенского как раз для них — любителей русской старины во всем ее живом разнообразии.
Ключевые события романа происходят в усадьбе князя Северского, в которой по случаю свадьбы хозяина и по стечению обстоятельств собрались все русские типажи. В списке действующих лиц станционный смотритель, честный доктор-патологоанатом (он-то и раскрывает все преступления), дубоголовый урядник, благородный генерал, мечтательный юноша, шулер, приглуповатый иностранец — американский этнограф, специалист по диким странам, при нем сотрудник Третьего отделения. Лакеи, горничные, конюхи. Персонажи этого несколько перенаселенного русского театра предаются обычным национальным развлечениям. Тут вам и охота на вепря, и штосс, и дуэль в ночном парке, и любовные письма в дупле, и гарем дворовых девушек — словом, «повседневная жизнь дворянства пушкинской поры» со всеми ее приметами, суевериями и семиотикой.
Кстати, о последней. Роман предварен уморительным для книжки подобного жанра списком использованной литературы, в котором среди прочего значится «Песнь о вещем Олеге», энциклопедия «Быт пушкинского Петербурга», а также работы Пыляева, Лотмана, Гордина и других специалистов по дуэлям, балам и великосветским обедам.
Эта шутливая библиография — подмаргиванье «своим», которым весело ощущать себя не просто глотателями детектива, но и соучастниками почти научного исследования тихого омута русской жизни позапрошлого века.
Роман открывается сценой вскрытия трупа, выписанной, однако, с юмором, но без кощунства. Да, мир «Старосветских убийц» уютен, несмотря на кровавые преступления, потому что сотворен из старой доброй русской классики, а значит, ужасы его безопасны и наивны. Неудивительно, что и изобретательный убийца, который то цианистого калия подсыплет в шампанское, то толкнет удушенную жертву в пруд, то схватится за топорик, чисто по-русски оказывается преступником поневоле и почти страдальцем.
Только вот чем же, спросите вы, «Убийцы» отличаются от фандоринского цикла Бориса Акунина, который давным-давно запатентовал бренд «детектив в интерьере ХIХ века» и обрек любого ретро-детективщика на обвинения в эпигонстве?
Безусловно, «Старосветские убийцы» — ягода соседнего с акунинским поля. И все же Валерий Введенский (о нем издатели не сообщают ни слова, но что-то очень уж это имя смахивает на псевдоним) пишет иначе, с задором и тщанием новичка, который с видимым удовольствием разбирался в различиях между дормезом, пролеткой и линейкой, изучал анатомические атласы и сорта французских вин, любимых русскими офицерами.
И еще всеми силами противостоял извечной русской тоске, разлитой, кстати, и в акунинских романах. А потому каждый труп в финале уравновесил свадьбой, союзом любящих сердец. В общем, перед нами доброкачественное дачное чтение, книжка, листать которую следует в беседке, увитой плющом.
Майя Кучерская
