Я возвращалась от бабушки домой. Пыльный пригородный автобус свернул с шоссе на проселочную дорогу, чтобы забрать пассажиров из маленькой, отстоящей от трассы деревни, остановился у пруда, немного постоял и развернулся обратно. Сидевшая рядом со мной пожилая женщина вздохнула: «Однажды мы с моей бабушкой приходили сюда пешком. Она показывала мне место, где когда-то стоял дом ее деда и жила большая семья. Я была маленькой, устала и очень хотела пить. Не помню почти ничего из того, что она хотела мне рассказать. А может быть, она многого и не говорила. Не те тогда были времена, не принято было знать, кем были твои предки». Я промолчала. Дедушка рассказывал мне, как незадолго до Великой Отечественной войны, когда его отец, мой прадед, был еще подростком, всю его деревню за день погрузили на подводы и увезли в Ярославль. Два дня на вокзале деревня ждала решения об отправке на переселение. Но что-то пошло не так, и их всех отпустили домой. Кто тогда отдавал распоряжения? По чьей воле, не оставив следа исчезали люди, целые семьи и даже целые деревни?
Шурка, герой книги Юлии Яковлевой «Дети ворона», вместе с другом Валькой недалеко от железнодорожного вокзала раскладывал на рельсах болты и гайки, чтобы посмотреть, как их расплющит тяжелый состав. Осторожно скользя по насыпи, стараясь, чтобы их не заметил милиционер, они подобрались к подошедшему на запасные пути товарному поезду и увидели то, что заставило их забыть о гайках и болтах: из щелей вагонов на них смотрели глаза людей. Кто они такие? Почему их так много и почему их везут в товарных вагонах? Зачем пути охраняет милиция? Из одного вагона на насыпь летит скомканный клочок бумаги, и Шурка прячет его в карман. «…Передайте… Везут на Колыму. Садовая улица, дом пять…», – читает побледневший Шуркин папа листок с расплывающимися буквами, выпавший из кармана детских брюк, и тут же сжигает его. «Что случилось?» ‒ спрашивает вернувшаяся из школы старшая сестра Шурки, Таня. «Ничего, ‒ отвечает мама. ‒ Папа сжег пыж». И вместе с дымом исчезает чья-то надежда сообщить о себе своим близким.
Папа объясняет Шурке, что есть такие люди, предатели и шпионы, которые пытаются навредить молодому советскому государству. Кстати, одного такого недавно арестовали у него на работе. И эти люди, когда их отправляют в исправительные лагеря, специально выбрасывают записки из вагонов, чтобы у тех, кто их поднял, тоже начались неприятности.
Шурка, Таня, их родители и младший брат Бобка жили в Ленинграде, в коммунальной квартире, в двух комнатах в конце коридора, расположенных одна напротив другой. Чтобы каждый раз не ходить из комнаты в комнату через коридор, папа сделал дверь в стене между комнатами и закрыл ее шкафом, открывавшимся в обе стороны. Однажды утром, войдя через двери шкафа в комнату родителей, Шурка и Таня узнают, что их папа исчез. Мама, разрывая на мелкие клочки старые фотографии с улыбающимися лицами, объясняет, что он уехал в командировку и должен скоро вернуться. Но соседи о чем-то отрывисто шепчутся за спиной у ребят. А на следующее утро исчезают мама и Бобка. Шкаф обманул тех, кто пришел забрать остальных членов семьи, и Таню с Шуркой не нашли. Старуха-соседка бросает ребятам в комнату кошелек, который им оставила мама, и говорит, что мама просила их уйти к ее сестре, тете Вере. Дети слышат разговоры соседей о том, что их родителей увез «черный ворон», но они не знают, что это значит. («Черными воронками» называли специальные автомобили для перевозки арестованных НКВД – народным комиссариатом внутренних дел, органом государственной власти, расследующим преступления против государства, выносящим приговоры без права на обжалование и приводящим их в исполнение.)
Радуясь неожиданной свободе, ребята гуляют по городу. Они верят, что вечером все снова будет хорошо: вернется с работы мама, придет из детского сала Бобка и, может быть, папа вернется из своей неожиданной командировки. На углу Невского проспекта они покупают пирожные в красивой упаковке, спешат домой… Но их комнаты уже заняты соседями, и в квартиру ребят не пускают. Они ночуют на чердаке. Утром, когда Шурка пытается узнать у дворника, что случилось с их родителями, дворник зовет милиционера. Спасаясь от преследования, Шурка толкает Таню в подъезд, а сам выходит навстречу преследователям. Тане удается скрыться, и она добирается до тети Веры. А брат оказывается в детском доме, где ему дают новое имя и заставляют забыть о своем прошлом, повторяя, что он должен быть рад тому, что государство заботится о нем, ребенке врагов народа и предателей Родины.
Шурке удается сбежать из детского дома. Пытаясь найти родителей, он видит километровые очереди к воротам следственного изолятора ‒ из тех, кто так же как и он пытается хоть что-то узнать о судьбе своих близких. В этой очереди Шурка знакомится с молодой девушкой, Леной, у которой арестован муж. Мальчик пытается подобраться поближе к следственному изолятору, и, случайно оказавшись за воротами, видит, как письма с просьбами сообщить о судьбе близких и с просьбами о помиловании целыми мешками летят в пылающую печь. Он понимает, что здесь ему не помогут, и в отчаянии бредет прочь. Его догоняет Лена. Ей повезло, она узнала приговор своего мужа: десять лет без права переписки. Девушке кажется, что десять лет ‒ совсем небольшой срок для любви, и она обязательно дождется мужа. Она спешит домой, и Шурка снова остается один.
Он знакомится с беспризорниками ‒ «королями улиц», детьми без прошлого, которые утверждают, что у них нет и никогда не было родителей, а город, в котором они живут, это совсем не Ленинград, а какой-то другой, неизвестный город-призрак, в котором их никто не замечает, и поэтому они могут безнаказанно воровать продукты из магазинов и с рынка и ночевать на чердаках. В том, настоящем Ленинграде у Шурки была квартира с белым роялем, уроки скрипки и теплое молоко с печеньем перед сном. Теперь ему кажется, что он и сам начинает растворяться в этом странном городе, где никому нет до него никакого дела.
Ближе к зиме Король улиц просит Шурку показать ему детский дом ‒ место, где можно перезимовать, спрятаться от морозов. Но Шурке не хочется возвращаться туда, где его заставляют забыть своих близких. Он понимает, что на самом деле Король улиц очень одинок и ощущение своей независимости не приносит ему счастья, ведь его независимость родилась от ненависти, от обиды за то, что прошлая счастливая жизнь так внезапно оборвалась. Король думает, что прошлое, посулив ему уют, защиту и любовь родителей, обмануло его.
Видя на улице колонну весело марширующих детей, Шурка вдруг понимает, зачем ворон забирает родителей. Ему нужны дети. Дети, у которых можно отнять прошлое, которым можно внушить все что угодно, заставить забыть о себе. Дети, которых можно поставить в строй и выровнять под одну гребенку. Он чувствует, что ему нужно спасти младшего брата, Бобку, который тоже, оказавшись в детском доме, может забыть и о себе, и о своих родителях, и о брате с сестрой. Шурка идет к Лене, девушке, с которой он познакомился в очереди к воротам следственного изолятора, в надежде, что она сможет ему помочь узнать о судьбе Бобки. В комнате Лены на спинке стула мальчик видит китель с шевронами НКВД. Горько усмехнувшись, девушка говорит, что, оказывается, на самом деле десять лет ‒ это очень много, и их нужно как-то прожить, суметь выжить и не исчезнуть самой. Шурка понимает, что Ворон захватил и Лену, только другим способом. Но она не выдает его и даже говорит ему, где находится Бобка.
Мальчик тайком пробирается к Бобке в детский дом, чтобы увести брата. Там их обоих и находит тетя Вера, сестра их матери, которая сумела оформить опеку над ними. Таня, Шурка и Бобка снова оказываются вместе.
«Дети Ворона» ‒ книга о политических репрессиях, об уничтожении людей, хранивших память о прошлом, уничтожении тех, кто помнил, что такое право свободно выражать свои мысли, что такое совесть, сочувствие и милосердие. О поколении, живущем «под собою не чуя страны», о поколении, лишенном памяти о прошлом.
…Женщина в автобусе немного помолчала и вздохнула: «А сейчас я сама уже стала бабушкой, еду сидеть с внучкой. Столько раз просила дочь сходить в архив, узнать хоть что-то о нашей семье, но она отмахивается, ей некогда. Может быть, сходит внучка, когда подрастет».
Ксения Барышева
https://www.papmambook.ru/articles/2928/
