Старый двор на Патриарших: дома без лифтов, милый особнячок весь в трещинах и морщинах, на барельефах скучающие львы, давно потерявшие свое «царьзверское» достоинство, высокая, раскидистая липа – центр дворовой жизни, переливающаяся всеми красками детская площадка, серьезно потрепанная местной детворой. И маленькая девочка Нина одиннадцати лет, чье окно на первом этаже выходит в самый темный угол этого двора. Москва конца 1960-х. Мир и спокойствие. И ужас, поселившийся в этом дворе…
Екатерина Рождественская – журналист, писатель, переводчик, профессиональный фотограф и модельер, автор полюбившихся читателям книг «Жили-были, ели-пили», «Двор на Поварской», «Зеркало» и фотопроекта «Частная коллекция» – признается, что этот роман – ее первый опыт работы в формате триллера, хотя в полной мере эту книгу к такому жанру отнести нельзя. Как рассказала Екатерина во время своей встречи с читателями на фестивале «Красная площадь», эту историю ей рассказала подруга: «Ей было тяжело и дальше держать все это в себе, и мы решили, что, если я напишу на основе ее воспоминаний книгу, то есть «вылью» все это на читателя, ей станет легче, из нее выйдет весь этот потаенный мрак. Надеюсь, что так и будет. По крайней мере, прочитав рукопись, она разрешила мне ее публиковать».
Но рассказ о реально происходивших событиях состоял всего из нескольких предложений, легших в основу сюжета. Все остальное – фантазия автора, плод многочасовых размышлений и длительных прогулок, во время которых Екатерина часто приходила в тот самый двор, старалась пропитаться его атмосферой, сидела на скамейке на детской площадке, смотрела на то самое окно, за которым жила маленькая Нина. А еще – старалась плотнее закрывать двери, проверяла заперты ли окна, задернуты ли шторы… И это не потому, что в книге действуют какие-то мифические или загробные существа, а потому, что реальность часто бывает страшнее любой сказки. «В итоге получилась непридуманная история, придуманная мной – подробная творческая расшифровка тех нескольких предложений, которые рассказала мне подруга», – говорит Екатерина.
А еще эта книга педагогически-лечебная. Она о том, что одиноким может оказаться даже ребенок, живущий в полной семье. У Нины были мама Варя и папа Володя, который рассказывал дочке на ночь сказки, и учил, что темноты не надо бояться, потому что в темных углах комнаты живут снусмумрики – «так они с папой называли сонных домовых, которые заведовали хозяйским сном. В каждой комнате жило четыре снусмумрика, по одному на каждый темный и совсем нестрашный угол, и когда они с папой дали им имена, то Нина совсем перестала бояться ночи – знала, что они, все вчетвером – Спо, Кой, Ной и Ночи, – ее оберегают». А потом все изменилось, потому что папа переехал жить в другую квартиру, а вместо него въехал мамин начальник – грузный Игорь Сергеич со своими лыжными палками и коллекционными кактусами, которые заняли весь широкий подоконник на кухне, где Нина раньше любила сидеть, обедая. Нина вообще любила окна и подоконники, даже в ее маленькой спаленке вся жизнь девочки проходила у окна. На подоконнике своей деткой жизнью жили старые игрушки (Нина считала себя совсем взрослой и уже почти не играла в них, разве что в любимого Буратинку иногда), а еще из окна можно было наблюдать за двором и за аркой, через которую был проход на улицу. Из этой же арки иногда в темноте во двор забегали мужчины, которые хотели справить малую нужду. Бывало, что они это делали прямо под Нининым окном, потому что оно было в самом укромном уголочке. Папа старался бороться с подобными непрошеными гостями, писал разные смешные объявления у окна: «На привычку есть отвычка» или «Бык, да и тот отвык» и совсем уж смело «Советский человек – это журчит гордо». Игорь Сергеич на подобные мелочи не обращал внимания, вместе с ним в квартире поселился запах одиночества и книжной пыли. Хотя книги все же были Ниниными верными друзьями, особенно многотомная энциклопедия Брокгауза и Ефрона, с которыми, дав привычные имена, Нина делилась своими секретами, ведь с мамой обсуждать все происходящее она боялась, а тем более говорить о том ужасе, который пришел к ней из темной арки, через окно – о Писальщике.
Теперь «все дни у нее стали предвестниками ночи. Она понимала, что свет – это временно и недолговечно, он уйдет, и опустится мгла. А за мглой сразу непроглядная темень. А в темноте приходит Он. И она с ужасом ждет его появления как чего-то неотвратимого, как вечного спутника тьмы, и, если не сегодня, то завтра или через неделю, он все равно возникнет у ее окна, зловеще улыбаясь и перебирая решетку длинными тонкими пальцами». Нина стала плохо учиться, засыпать днем дома и на уроках, потому что по ночам спать уже не могла, она только и ждала, когда за окном появится страшный силуэт человека в черном пальто, с длинными распущенными волосами и вкрадчивым голосом: «Я уже здесь, я совсем рядом, я иду к тебе-е-е, малы-ы-ы-ш-ш-ш…»
И все же, несмотря на криминальный сюжет, книгу Екатерины Рождественской трудно отнести к детективному жанру. Это книга о людях, о семье и трудностях общения между самыми близкими людьми, об одиночестве. И даже главный отрицательный персонаж, историю которого пересказывает автор, на какой-то миг вызывает сожаление. Ведь он тоже жертва – жертва войны, оставившей детей без родителей, без семейного тепла и любви. В его жизни была огромная пустота, которую он старался заполнить подглядыванием за чужими окнами, за чужими судьбами. А Нина – Нина стала жемчужиной в его коллекции, и это «расшатанное окно с редкой ржавеющей решеткой и девочкой-дикаркой, припрятанной за ним, стали важной частью его ночной жизни, так не похожей на монотонную дневную».
История закончилась, но иногда в старом московском дворе вы все же сможете услышать: «Малыш-ш-ш… Ты вернулась… Малыш-ш-ш…».
